Блог Марины Загидуллиной

(И.А. ГОНЧАРОВ «ОБЛОМОВ»)

Название рая: Обломовка

Местонахождение: в середине России, в двух тысячах верст от Петербурга.

Климат: мягкий, спокойный, без резких перепадов, кажется, что солнышко здесь ближе к земле, будто хочет всю ее обнять; нет здесь ни бурных рек, ни высоких гор.

Жители: обломовцы живут по райским законам, исповедуя два главных культа: еды и сна. Это именно культы, сопровождаемые ежедневными ритуальными обрядами. Еда не просто способ набить брюхо, но настоящая поэзия: по-особому откармливают телят, подвешивают гусей в сетках под потолком, а если уж закатывают пир, то не меньше чем на неделю. Сон — второе счастье этих людей.
После обеда вся Обломовка погружается в сказочное оцепенение: люди падают как подкошенные и засыпают как убитые: Труд является для жителей Обломовки страшным наказанием — причем как для крестьян, так и для обитателей барского дома. Жители ухитряются существовать, не имея элементарных представлений об окружающем мире. Некоторые из них бывали в губернском городе, а некоторые даже слышали о том, что есть такой Петербург. Но в какой стороне он расположен — не знал никто. В Обломовке нет событий, нет перемен. Время здесь остановилось. Время исчисляется по церковным праздникам, и никто не задумывается, сколько лет исполнилось человеку: Обломовку не волнует развитие. Все здесь идет по кругу, установленному раз и навсегда.

Место бегства: летняя деревня — любимое место отдыха русского дворянина.
Однако Обломовка значит для главного героя намного больше, чем просто летняя резиденция. Это аналог лона, утробы, куда жаждет вернуться герой. Окружающий Обломовку мир предстает перед ним как сатанинский карнавал, полный адского грохота, шума, бессмысленной суеты. Лишь размеренная, неспешная, хоть и бессмысленная жизнь Обломовки кажется ему подлинным раем. На суровый и возмущенный вопрос друга, с которым вместе клялись когда-то «служить великим идеалам», как же можно такую бездуховную жизнь назвать раем, Обломов убежденно ответит: «А разве вся ваша суета не есть борьба за хотя бы две недели такой жизни?» — и пораженный Штольц замолчит.

Источник информации о стране: роман А. Зиновьева «Зияющие высоты» (1974)

Характер источника: обрывки рукописи, найденной случайно (то есть без ведома начальства) автором на мусорной свалке и изложенные в виде цельного повествования.

Местоположение: Ибанск есть никем не населенный населенный пункт, которого нет в действительности, в стране, занятой построением изма.

Эпоха: период развитого социзма. Социзм есть вымышленный строй общества, который сложился бы, если бы в обществе индивиды совершали поступки друг по отношению к другу исключительно по социальным законам.

Население: обычные люди, но у них нет имен, есть только социальные роли: Сотрудник, Мыслитель, Литератор, даже Шизофреник: Они люди как люди, живут в своем городе на берегу речки Ибанючки, слепо подчиняются руководству, но порой собираются у Молочного Ларька, торгующего пивом, и говорят на запрещенные темы. Жизнь ибанцев делится на две части: «правильную» (собрания, заседания, мероприятия) и «неправильную» (обсуждение «несанкционированных» трактатов и идей).

Порядки в стране: После смерти Хозяина и выдвижения Хряка страна впала в состояние, которое почему-то стали называть либеральным, а на самом деле это был период полной растерянности, когда Институт Профилактики Дурных Намерений и Лаборатория Промывания Мозгов утратили свой четкий курс. Именно в это время несознательные элементы вроде Шизофреника и Мазилы и принялись вести свою деятельность, подрывающую основы изма. Жизнь ибанского интеллигента — разговор, причем разговор бессмысленный и бессистемный. Вот пример такой беседы: «Я всю жизнь живу с таким ощущением, говорит Болтун, будто вот-вот раздастся команда «Выходи строиться!», и я выбегу, встану в строй и зашагаю туда, куда прикажут, Я понимаю это, говорит Клеветник. Я всю жизнь живу с таким ощущением, будто вот-вот раздастся стук в дверь, мне скажут «Собирайтесь!», и я пойду туда, куда меня поведут. От прошлого надо очищаться покаянием, говорит Посетитель. Каяться должны грешники, говорит Болтун. А как очиститься от будущего, спрашивает Клеветник. Гнетет не прошлое, а ожидание неизбежного. Покориться, говорит Посетитель. Все равно осталось немного. Потерпите немного, и все кончится. И не будет ничего, А Ничто не страдает. И не имеет проблем. А я живу с таким ощущением, говорит Мазила, будто мне давно уже говорят и говорят «Пшел вон!»>.

Итоги: Болтуну удается разгадать тайну ибанского общества. Это крысарий, жизнь в котором упорядочена благодаря согласию упорядочивающих и упорядочиваемых. Почему же мыслящая, творческая часть ибанцев не бежит из крысария сломя голову? Ответ прост: им нравится их бесправная жизнь, им нравятся правила игры, которые они выучили наизусть. Каждый творец заранее знает, почему его произведение искусства будет запрещено, а сам он подвержен Острой и Справедливой Критике. А когда все знаешь наперед — легче жить.
Болтун подводит итог: <Наше население прекрасно знает, что из себя представляет наша система жизни. И знает, что эта система далеко не идеальна, как об этом трубят газеты, радио, телевидение, кино, книги и т.д.
Вместе с тем эта система удобна для подавляющего большинства населения. Оно поносит свою систему во всех звеньях и на всех уровнях. Но не сменяет добровольно ни на какую иную>. Ибанск — город вечного строительства изма.

Согласно историческим источникам, с начала 18 по середину 20 века русские старообрядцы совершили множество дальних и трудных походов в поисках легендарной страны. Согласно преданию, страна эта спрятана в горах Алтая и даже в Тибете (есть косвенные сведения о поисках Беловодья в Индии). Легенда указывает, что Беловодье — это край чистой веры, где сохранилась древлеправославная традиция (не искаженная реформами Никона). Крестьяне утверждали, что там стоят богатые города с храмами и митрополитами, где идут старинные службы необыкновенной красоты. Беловодье представлялось также краем, «где текут молоко и мед», страной молочных рек и кисельных берегов.
Предание гласило, что край там так богат, что работать не нужно — природа сама поставляет человеку все необходимое. Сказители легенд полагали, что эта благодать — результат искренней, не замутненной веры в настоящего Бога.
Кроме того, считалось, что в Беловодье можно укрыться от надвигающегося антихриста, а также от религиозных преследований.

В Беловодье нет царя, нет и помещиков. У крестьянина только один «начальник» — господь Бог.

Большими группами по 100-200 человек старообрядцы отправлялись в Китай и Монголию в надежде обнаружить обетованную землю. Последнее известие о таком походе относится к 1923 году; в 80-е годы в Алтайском крае еще записывали смутные воспоминания старожилов о «кержацких походах». Никто никогда не видел Беловодье, но надежду не теряли.

Легенда о Беловодье отозвалась и в русской литературе. Такую землю пытается отыскать герой пьесы Горького, попавший на каторгу в Сибирь. Когда дотошный ученый-географ доказывает ему, что Беловодья на земном шаре нет, каторжник теряет последнюю надежду: «А потом пошел и удавился». О Беловодье рассказывает старая няне Илюшеньке Обломову в романе Гончарова, и затерянная на Урале Обломовка становится в его представлении прообразом этого счастливого края.

Мечта об обретении земли, где можно будет укрыться от социальных потрясений и обрести нравственный покой продолжает быть актуальной в русском сознании. С середины 1990-х годов во многих крупных городах распространилось так называемое анастасийство — одно из сектантских течений, суть которого — обретение своего Беловодья, создание своей усадьбы, отторгнутой от общей государственной системы. Николай Рерих, изучавший легенду о Беловодье в 20-е годы, пришел к выводу, что ее суть — поиск земли, где сокрыта высшая тайна человеческой жизни. Поэтому легенда о Беловодье близка легенде о Шамбале.
Современное анастасийство — попытка обрести этот смысл, не совершая дальних путешествий. Беловодье становится не пространственным «пунктом», который надо найти ценой долгого пути, а философской площадкой, достижение которой — труд духовный.