Антон Павлович Чехов родился и рос в Таганроге, провинциальном городишке в Российской империи. Вряд ли тогдашняя провинциальная жизнь резко отличалась от сегодняшней – непокидающее ощущение «глуши» и «похороненности заживо» станет потом психологической основой характеров многих чеховских персонажей. Все хорошо знают, что был он врачом по специальности – и притом много занимался врачебной практикой. Писательство можно было бы отнести к разряду «приработка»: Чехов написал десятки и даже сотни «мелочишек» в тогдашние развлекательные издания. Но из всех этих осколков постепенно «склеивался» его большой писательский талант. К 1890 году Чехов был известным писателем-комиком, автором «Иванова» и «Предложения», над его рассказами смеялись, его стиль узнавали. Но вместо того, чтобы совершенствоваться в этой «нише», Чехов отправился на Сахалин – это было поистине схождение Орфея в ад, писатель оказался на таком отшибе жизни, что таганрогское прошлое могло показаться золотой порой. Сам факт «сосуществования» одновременно в рамках одного государства всевозможных громких лозунгов о передовой цивилизации и бесконечной заброшенности (во всех смыслах) этих краев мог бы сделать из любого весельчака пессимиста. Но Чехов не был сторонником «сгущения красок». Ему так важно было самой своей жизнью показать возможность прорыва: разве не было путешествие на Сахалин самым настоящим подвигом, смысл которого заключался в самопреодолении? Нужно было заставить себя совершить это путешествие, которое в глазах окружающих было ненужной тратой времени и сил.
Но сейчас, когда прошло столько лет с чеховских времен, жизнь его предстает в совершенно ином свете. Перед нами самый настоящий жизнестроитель, который принял решение двинуться на восток своей страны – как можно было бы принять решение двинуться в глубь собственного «я». Как поражают Чехова люди, с которыми встречается он в Сибири, их рассказы! Где-то здесь дикий совершенно Север – там живут люди, неподвластные никакой империи. Но сибирские жители совсем иные. Это постоянное чувство жизни «на отшибе», причем следствием такого отношения становится режим «временности» всего собственного существования. Чехов стал первооткрывателем этой внутренней настроенности русского человека на «временность», когда не надо ничего делать основательно, с прицелом на другие поколения. Такова разъезжающаяся во все стороны дорога, которую каждый ремонтируют наваливанием мусора. Таковы избушки людей. Все здесь дышит убогостью и невнятностью. Люди пришиблены и печальны.
Стоит ли удивляться тому, что Чехов после этого путешествия обратился к теме «самостоянья человека», способности каждой личности преодолевать «проклятую среду»? Но и обратившись к этой теме, оказался он перед фактом «пришибленности». Его пьесы последовательно исследуют такое состояние. И до самой своей смерти он с огромным вниманием искал людей (типы, персонажи, события), которые сумели противостоять всему этому. «Архиерей», «Невеста», «Студент»… Похоже на своеобразный «каталог». И все же никогда Чехов не навязывал своих открытий. Он не чувствовал собственной «правды» (как чувствовал ее, скажем, Лев Толстой). Он знал, что любое событие, следствие, развитие «вероятны», а не обязательны. Может быть, никто иной как Чехов так ярко показал верность пословицы «не говори гоп пока не перепрыгнешь»: как прихотлив и сложен «сценарий судьбы». Единственное, за что каждый обязан отвечать в каждую минуту своей жизни, это собственная человечность.
Даже не хочется цитировать «каплю» и «раба», которого надо из себя «выдавливать», – слова эти так затерлись частым употреблением, что стали источником шуточек и анекдотцев. Чехов знал, что, когда тебя окружает рутина ежедневности, сражение с ней подобно битве с ветряными мельницами. Большинство предпочитает раствориться в этой каждодневности. Но стоит только взять в руки томик Чехова, прочитать коротенькие рассказы или перечитать пьесы, как немедленно возникает тоскливое ощущение собственной неполноценности: где-то ты предал самого себя. И если возникло такое ощущение, значит, не все потеряно: перечитайте Чехова, загляните в свое сердце и станьте лучше. Не для кого-то или чего-то. Только для себя же самих.
