0

Человек завел ЖЖ ради единственного поста «Мальчик»

здесь: http://ljtop.blogspot.com/2009/06/blog-post_07.html

Отцовская история о смерти десятилетнего сына, у которого во втором классе обнаружили саркому бедра, начали лечить, заразили СПИДом. Ребенок умер 3 марта 2009 г., папа пишет: «Он прожил 10 лет 6 месяцев и три дня».

«Новая газета» опубликовала статью об этом случае (13.07.2009).
Там корреспондент расследовала это дело с точки зрения вечного вопроса «Кто виноват?» — и пришла к выводу о «черных дырах» детской онкологии.

Меня зацепило все это не только общим психологическим фактом «примеривания на себя» чужих несчастий, но рассказом папы о песне, которую слушал малыш перед смертью. Still alive. Со словами «Теперь я здесь, чтоб спасти тебя».
Моя сестра перед тем как навсегда впасть в кому вдруг запела песню — и это было последнее, что она сказала. Глупую бессмысленную песню Аллы Пугачевой «Эти летние дожди». И когда мы с папой уже привезли из Екатеринбурга гроб с Аней и я рассказывала в сотый раз про Аню на кухне, я дошла до этого момента — и вдруг не просто назвала песню, которую она спела только до второй строчки, а продолжила ее.
Эти летние дожди,
Эти радуги и тучи.
Мне от них как будто лучше,
Будто что-то впереди.
Было второе августа, Аня умерла через две недели, 16-го, не приходя в сознание. Впереди ничего не было. Как и у этого Вали — Тот, кто был Здесь, пришел его спасти и НЕ СМОГ ЭТОГО СДЕЛАТЬ.

Второе, что ужаснуло в этом посте: «Прибавилась боль, такая, что постоянно приходилось принимать обезболивающие препараты.
По ходу лечения было сказано, что мальчику предстоит операция по эндопластике, он должен был потерять большую часть голени, колено и часть бедра, заменив всё это на эндопротез, с сохранением ноги. Первый срок операции был назначен на февраль, потом наступил новый год и оказалось, что по новому закону для покупки протеза необходимо теперь проводить конкурс для выбора поставщика (хотя институт всегда приобретал данные изделия в Чехии), потом искались деньги: и операция была проведена не в феврале, как заявлялось, а мае».
Самое страшное здесь — действие долбаного закона ФЗ-94. Когда мы свои сборники не можем в срок издать из-за этого чертова тендера — к конференции, к юбилею — это бесит, конечно. Но когда жизнь человека привязана к этой фигне — это уже преступление, и в пору обращаться в какой-нибудь Европейский суд по правам человека для принудительного введения ограничений и поправок к идиотскому законодательству. Бедный малыш! Бедные его родители! Вот тебе и двадцать первый век — может быть, средневековая бабка с травами или какими-нибудь притирками спасла бы этого малыша… А тут — ФЗ-94 на страже человека… хоть вешайся.
Вот — невозможно забыть — тогда, девять лет назад, в это же время примерно, звонит мне мой брат: «Марина, у Ани здоровенная опухоль в голове!» — сразу, как только томограмма была получена. Какая началась тут неимоверная ерунда!
Как нас пинали из больницы в больницу! Как удалось наконец пробить операцию в Е -бурге — и для этого нужна была бумага с Аниной работы, что они не могут помочь деньгами (тогда деньги на операцию пошли бы федеральные). И мы с Сашей побежали к ректору в ЮУрГУ — пожалуйста, подпишите вот эту бумагу, что вы отказываетесь помочь, нет у вас возможности. «Я никакие бумаги подписывать не собираюсь. Я в отпуске. Меня здесь нет». — «Но мы не сможем такую сумму сейчас собрать, мы нашли федеральные деньги, от вас ничего другого не надо — только подпись». — «нет, это ведь деньги!» — «Но это ведь не ваши деньги!» — «Нет, вдруг они эти деньги с нас спишут? Я в отпуске! В от-пус-ке!!! Ничего не могу, и не буду делать!» Господи, я до сих пор помню, как меня тошнило от этой тупости и нежелания вникать в ситуацию! Я думала, что ударю чем-нибудь сидящего передо мной старика, которому плевать было, что человек, проработавший в его организации столько лет, умирает сейчас от опухоли мозга. Я помню, как у меня закололо иголочками кожу на лице. Он НЕ ПОДПИСАЛ. Но мы с братом побежали к его заму, нашему бывшему проректору. И он немедленно оформил эту бумажку, и пожелал нам удачи. Нет никаких законов, уложений и правил. ЕСТЬ ТОЛЬКО ОДНО — САМ ЧЕЛОВЕК.

0

Андрей написал длинный пост по поводу самореализации

http://a-zagidullin.livejournal.com/12161.html

Его прабабушка, Дарья Абрамовна Капустина, моя единственная наставница, твердила мне, что есть только две важные вещи в жизни: не расстраиваться из-за денег и плевать на мнение людей, которых ты не уважаешь.
Андрей считает, что и к мнению тех, кого уважаешь и любишь, не обязательно очень уж прислушиваться. Он младше моей бабушки на 80 лет ровно. И он прав.
Можно даже и уточнить: самореализация равна остроумной самоуверенности. Не тупой ослиной упертости (типа «пацан сказал пацан сделал»), а УМЕНИЮ ЧУВСТВОВАТЬ СВОЮ ПРАВДУ. Этому никто не научит. Когда Андрей говорит: если бы кто-то сказал мне об этом раньше, мне было бы легче, — он ошибается (типичная в нашей семье трансляция собственного опыта на все вокруг, всех вокруг по себе мерить). Чтобы что-то СДЕЛАТЬ, надо внутренне ДОРАСТИ. Можно прямо сейчас сказать себе — я ХОЧУ ЭТОГО. И провалиться. Хотеть точно недостаточно. Блестяще это было сказано у Бальзака в «Шагреневой коже»: «Сейчас я вам в кратких словах открою великую тайну человеческой жизни. Человек истощает себя безотчетными поступками, – из-за них-то и иссякают источники его бытия. Все формы этих двух причин смерти сводятся к двум глаголам ЖЕЛАТЬ и МОЧЬ. Между этими двумя пределами человеческой деятельности находится иная формула, коей обладают мудрецы, и ей обязан я счастьем моим и долголетием. ЖЕЛАТЬ сжигает нас, а МОЧЬ – разрушает, но ЗНАТЬ дает нашему слабому организму возможность вечно пребывать в спокойном состоянии».
Дело, конечно, не в спокойном состоянии. А в том, что соединение ХОЧУ и МОГУ бессмысленно без ПОНИМАЮ, ЗАЧЕМ. Если продолжать читать Бальзака, то упрешься в опровержение этой идеальности — мысль жжет и губит еще хлеще чувств и переживаний. Но «строенная» формула работает, как вечный двигатель:
Я ХОЧУ (вижу цель)
Я ЗНАЮ ЗАЧЕМ (встраиваю конкретную цель в более общую)
Я МОГУ (умею и смею достичь цель)
ЗНАЮ в этой формуле отвечает за иерархию ценностей. Это отфильтровка «поверхностного» в ХОЧУ.

0

Утрата отчества в отечестве

Отчество исчезает под воздействием СМИ. «Модно» и «стильно» обращаться к человеку по имени независимо от его статуса и возраста. Вся политика «обезотчествленна» в угоду «западному формату». Как тут не вспомнить старую фамусовскую Москву, где все «персонажи» именуются по батюшке, и, конечно же, без фамилий — только такое обращение и можно считать вежливым. Смена формата вежливого (учтивого) обращения на «именное» может рассматриваться как весьма любопытный путь развития языка. Во-первых, утрачивая отчество, человек оказывается в философской ситуации «сын за отца не отвечает». Именно в философской — ты есть только ты сам, и никакие «подпорки» в виде «предков» тебе не нужны. Здесь, думается, можно усмотреть, с одной стороны, усиление независимости, а с другой — утрату патриархальной модели именования, которая так мощно цементировала национальный «стиль» обращения (у нас ведь и фамилии наполовину «предково-именующие», Ивановы, Петровы, Сидоровы, впрочем, и Загидуллины тоже самое). Имя-отчество-фамилия представляли собой четкую триаду (ну не то чтобы «сын-отец-дух святой»… но если принцип изоморфизма признать всеобщим, то — да, некий «я», некое конкретно породившее его начало и высшая субстанция, не чуждая им обоим). Думается, пора модель такого полновесного (по имени-отчеству) обращения возвращать в жизнь. Обратим внимание и на то, что в деревенском и просторечном обиходе фамильярной считается форма обращения по отчеству без имени — «Михалыч», «Петровна»… От отчества даже здесь не отказываются. Так что практика «журналистского» вычета отчества из конструкций обращения и именования чрезвычайно «противна» самой природе именования в русском языке.